После поджога Москвы Наполеоном она построилась практически с нуля?

Question

Имею в виду, оставался только каменный Кремль, а всё остальное пустошь?

Answer 1

пожар уничтожил:
 
6496 из 9151 жилого дома, а всего 6584 деревянных и 2567 каменных домов;
8251 лавку/склад и подобное строение;
122 из 329 храмов (без учёта разграбленных) [29].

Answer 2

Список потерь и от чудовищного пожара, и от жестоких разграблений мародеров в Москве был несметным. Дом генерал-губернатора на Тверской, где квартировали французы, был опустошен. От Московского университета остался лишь больничный корпус и ректорский домик. Сухарева башня Кремля выгорела изнутри, и огонь поглотил весь хранившийся в ней архив. Исчезли в пламени библиотека Дмитрия Бутурлина, книжное собрание Николая Карамзина, где хранились инкунабула (книги, изданные в Европе от начала книгопечатания и до 1 января 1501 года — «Мослента») . Сгорели Петровский и Арбатский театры, Гостиный ряд. Серьезно пострадал Дом Пашкова, и Английский клуб был основательно истерзан пламенем Обратились в прах не только шедевры архитектуры, но и обычные дома — роскошные и простые. Наиболе пострадали Большая Никитская улица и Немецкая слобода. По оценке историка Ивана Катаева, пожар стер с лица земли 6 496 из 9 151 жилого дома и 122 из 329 храмов — без учета разграбленных, коих было множество. Общий ущерб, нанесенный Москве, оценивался в 320 миллионов рублей. В то время это была фантастическая сумма! Поэт и ученый Алексей Мерзляков описывал быстроту, с которой возрождалась Москва: «С нами совершаются чудеса божественные. Топор стучит, кровли наводятся, целые опустошенные переулки становятся по-прежнему застроенными». В Москве находилось боле 60 тысяч крестьян и мастеровых: каменотесы, каменщики, штукатуры, маляры, плотники, которые принялись за работу. В дворянских кварталах Москвы началось строительство изящных и уютных особняков. Архитекторы приступили к составлению проектов общественных зданий, среди них были Манеж, Провиантские склады на Крымской площади, Первая Градская больница на Калужской, Опекунский совет на Солянке. Новый облик получило перестроенное Иваном Жилярди здание университета. Заговорили, сначала робко, потом все громче, что невиданное бедствие пошло Москве во благо. Да и Александр Грибоедов в поэме «Горе от ума» подхватил: «Пожар способствовал ей много к украшенью».